Героическая былина. Смерть Василия Буслаева
По славному озеру по Ильменю
Плавает-поплавает сер селезень,
Как бы ярой гоголь поныривает,—
А плавает-поплавает червлен корабль
Как бы молода Василья Буславьевича,
А и молода Василья со его дружиною хороброю,
Тридцать удалых молодцов:
Костя Никитин корму держит,
Маленький Потаня на носу стоит,
А Василий-ет по кораблю похаживает,
Таковы слова поговаривает:
«Свет моя дружина хоробрая,
Тридцать удалых добрых молодцов!
Ставьте корабль поперек Ильменя,
Приставайте, молодцы, ко Новугороду».
А и тычками к берегу притыкалися,
Сходни бросали на крутой бережок,
Походил тут Василий
Ко своему он двору дворянскому,
И за ним идут дружинушка хоробрая, —
Только караулы оставили.
Приходит Василий Буслаевич
Ко своему двору дворянскому,
Ко своей сударыне матушке,
Матерой вдове Амелфе Тимофеевне,
Как вьюн, около ее убивается,
Просит благословение великое:
«А свет ты моя сударыня матушка,
Матера вдова Амелфа Тимофеевна!
Дай мне благословение великое —
Идти мне, Василью, в Ерусалим-град
Со своею дружиною хороброю,
Мне-ка господу помолитися,
Святой святыне приложитися,
Во Ердане-реке искупатися».
Что взговорит матера Амелфа Тимофеевна:
«Гой еси ты, мое чадо милая,
Молоды Василий Буслаевич!
Токо ли ты пойдешь на добрые дела,
Тебе дам благословение великое;
Токо ли ты, дитя, на разбой пойдешь,
И не дам благословение великого,
А и не носи Василья сыра земля!»
Камень от огня разгорается,
А булат от жару растопляется,
Материна сердце распущается,
И дает она много свинцу, пороху,
И дает Василью запасы хлебные,
И дает оружье долгомерное:
«Побереги ты, Василий, буйну голову свою!»
Скоро молодцы собираются
И с матерой вдовой прощаются.
Походили они на червлен корабль,
Подымали тонки парусы полотняные,
Побежали по озеру Ильменю.
Бегут они уже сутки другие,
А бегут уже неделю другую,
Встречу им гости-корабельщики:
«Здравствуй, Василий Буслаевич!
Куда, молодец, поизволил погулять?»
Отвечает Василий Буслаевич:
«Гой еси вы, гости-корабельщики!
А мое-то ведь гулянье неохотное:
Смолода бито, много граблено,
Под старость надо душа спасти.
А скажите вы, молодцы, мне прямого путя
Ко святому граду Иерусалиму».
Отвечают ему гости-корабельщики:
«А и гой еси, Василий Буслаевич!
Прямым путем в Ерусалим-град
Бежать семь недель,
А окольной дорогой — полтора года:
На славном море Каспицкием,
На том острову на Куминскием
Стоит застава крепкая,
Стоят атаманы казачие,
Не много, не мало их — три тысячи;
Грабят бусы-галеры,
Разбивают червлены корабли».
Говорит тут Василий Буслаевич:
«А не верую я, Васюнька, ни в сон, ни в чох,
А и верую в свой червленый вяз.
А беги-ка-тя, ребята, вы прямым путем».
И завидел Василий гору высокую,
Приставал скоро ко круту берегу,
Походил-су Василий сын Буслаевич
На ту ли гору Сорочинскую,
А за ним летят дружина хоробрая.
Будет Василий в полугоре,
Тут лежит пуста голова,
Пуста голова — человечья кость.
Пнул Василий тое голову с дороги прочь,
Провещится пуста голова человеческая:
«Гой еси ты, Василий Буславьевич!
Ты к чему меня, голову, побрасоваешь?
Я молодец не хуже тебя был, —
Умею я, молодец, валятися.
А на той горе Сорочинския,
Где лежит пуста голова,
Пуста голова молодецкая, —
И лежать будет голове Васильевой».
Плюнул Василий, прочь пошел:
«Али, голова, в тебе враг говорит,
Или нечистый дух».
Пошел на гору высокую,
На самой сопке тут камень стоит,
В вышину три сажени печатные,
А и через его только топор подать,
В долину три аршина с четвертью.
И в том-то подпись подписана:
«А кто-де станет у каменя тешиться,
А и тешиться, забавлятися,
Вдоль скакать по каменю, —
Сломить будет буйну голову».
Василий тому не верует,
Приходил со дружиною хороброю,
Стали молодцы забавлятися,
Поперек того каменю поскакивати,
А вдоль-то его не смеют скакать.
Пошли со горы Сорочинския,
Сходят они на червлен корабль,
Подымали тонки парусы полотняны,
Побежали по морю Каспицкому,
На ту на заставу корабельную,
Где-то стоят казаки-разбойники,
А стары атаманы казачие,
На пристани их стоят сто человек:
«А и молоды Василий, на пристань стань!»
Сходни бросали на крут бережок,
И скочил-то Буслай на крут бережок,
Червленым вязом попирается.
Тут караульщики, удалы добры молодцы,
Все на карауле испужалися,
Много его не дожидаются,
Побежали с пристани корабельный
К тем атаманам казачиим.
Атаманы сидят не дивуются,
Сами говорят таково слово:
«Стоим мы на острову тридцать лет, —
Не видали страху великого,
Это-де идет Василий Буславьевич:
Знать-де полетка соколиная,
Видеть-де поступка молодецкая».
Пошагал-то Василий со дружиною,
Где стоят атаманы казачие.
Пришли они, стали во единый круг,
Тут Василий им поклоняется,
Сам говорит таково слово:
«Здравствуйте, атаманы казачие!
А скажите вы мне прямого путя
Ко святому граду Иерусалиму».
Говорят атаманы казачие:
«Гой еси Василий Буслаевич!
Милости тебе просим
За единый стол хлеба кушати».
Втапоры Василий не ослушался,
Садился с ними за единый стол.
Наливали ему чару зелена вина
В полтора ведра,
Принимает Василий единой рукой
И выпил чару единым духом,
И только атаманы тому дивуются,
А сами не могут и по полуведру пить.
И хлеба с солью откушали,
Собирается Василий Буслаевич
На свой червлен корабль,
Дают ему атаманы казачий подарки свои:
Первую мису чиста серебра
И другую красна золота,
Третью — скатного жемчуга.
За то Василий благодарит и кланяется,
Просит у них да Ерусалима провожатого.
Тут атаманы Василью не отказывали,
Дали ему молодца провожатого
И сами с ним прощалися.
Собрался Василий на свой червлен корабль
Со своею дружиною хороброю,
Подымали тонки парусы полотняные,
Побежали по морю Каспицкому.
Будут они во Ердан-реке,
Бросали якори крепкие,
Сходни бросали на крут бережок.
Походил тут Василий Буслаевич
Со своею дружиною хороброю
В Ерусалим-град,
Пришел во церкву соборную,
Служил обедни за здравие матушки
И за себя, Василья Буславьевича,
И обедню с панафидою служил
По родимом своем батюшке
И по всему роду своему.
На другой день служил
Обедни с молебнами
Про удалых добрых молодцов,
Что смолоду бито много, граблено.
И ко святой святыне приложился он,
И в Ердане-реке искупался,
И расплатился Василий
С попами и дьяконами,
И которые старцы при церкви живут, —
Дает золотой казны не считаючи,
И походит Василий ко дружине из Ерусалима
На свой червлен корабль.
Втапоры его дружина хоробрая
Купалися во Ерданс-реке,
Приходила к ним баба залесная,
Говорила таково слово:
«Почто вы купаетесь во Ердан-реке?
А некому купатися
Опричь Василья Буславьевича, —
Во Ердане-реке крестился
Сам господь Иисус Христос;
Потерять его вам будет,
Большого атамана Василья Буславьевича».
И они говорят таково слово:
«Наш Василий тому не верует,
Ни в сон, ни в чох».
И мало время поизойдучи,
Пришел Василий ко дружине своей,
Приказал выводить корабль
Из устья Ердань-реки.
Подняли тонки парусы полотняны,
Побежали по морю Каспицкому,
Приставали у острова Куминского,
Приходили тут атаманы казачие
И стоят все на пристани корабельныя.
А и выскочил Василий Буслаевич
Из своего червленого корабля,
Поклонились ему атаманы казачие:
«Здравствуй, Василий Буслаевич!
Здорово ли съездил в Ерусалим-град?»
Много Василий не баит с ними,
Подал письмо в руку им,
Что много трудов за их положил —
Служил обедни с молебнами за их, молодцов.
Втапоры атаманы казачие
Звали Василья обедати,
И он не пошел к ним,
Прощался со всеми теми атаманы казачими,
Подымали тонки парусы полотняные,
Побежали по морю Каспицкому к Новугороду.
А и едут неделю споряду,
А и сдут уже другую,
И завидел Василий гору высокую Сорочинскую,
Захотелось Василью на горе побывать.
Приставали к той Сорочинской горе,
Сходни бросали на ту гору,
Пошел Василий со дружиною,
И будет он в полгоры,
И на пути лежит пуста голова,
Человечья кость,
Пнул Василий тое голову с дороги прочь,
Провещится пуста голова:
«Гой еси ты, Василий Буслаевич!
К чему меня, голову, попинываешь
И к чему побрасываешь?
Я молодец не хуже тебя был,
Да умею валятися.
На той горе Сорочинские,
Где лежит пуста голова,
Лежать будет и Васильевой голове!»
Плюнул Василий, прочь пошел.
Взошел на гору высокую,
На ту гору Сорочинскую,
Где стоит высокий камень,
В вышину три сажени печатные,
А через его только топором подать,
В долину три аршина с четвертью,
И в том-то подпись подписана:
«А кто-де у камня станет тешиться,
А и тешиться, забавлятися,
Вдоль скакать по каменю, —
Сломить будет буйну голову».
Василий тому не верует,
Стал со дружиною тешиться и забавлятися,
Поперек каменю поскакивати.
Захотелось Василыо вдоль скакать,
Разбежался, скочил вдоль по каменю
И не доскочил только четверти
И тут убился под каменем.
Где лежит пуста голова,
Там Василья схоронили.
Побежали дружина с той Сорочинской горы
На свой червлен корабль,
Подымали тонки парусы полотняные,
Побежали ко Новугороду.
И будут у Новагорода,
Бросали с носу якорь и с кормы другой,
Чтобы крепко стоял и не шатался он,
Пошли к матерой вдове к Амелфе Тимофеевне.
Пришли и поклонилися все,
Письмо в руки подали,
Прочитала письмо матера вдова,
Сама заплакала,
Говорила таковы слова:
«Гой вы еси, удалы добры молодцы!
У мены ныне вам делать нечего,
Подите в подвалы глубокие,
Берите золотой казны не считаючи».
Повела их девушка-чернавушка
К тем подвалам глубокиим,
Брали они казны по малу числу,
Пришли они к матерой вдове,
Взговорили таковы слова:
«Спасибо, матушка Амелфа Тимофеевна,
Что поила, кормила,
Обувала и одевала добрых молодцов».
Втапоры матера вдова Амелфа Тимофеевна
Приказала наливать по чаре зелена вина,
Подносит девушка-чернавушка
Тем удалым добрым молодцам.
А и выпили они, сами поклонилися,
И пошли добры молодцы,
Кому куды захотелося.